В отличие от европейских стран ведущим типом брака у русских был виролокальный брак, т.е. проживание жены в семье мужа. Фактически вступление в брак сводилось к переходу женщины из одного домохозяйства в другое, а не к созданию собственного. Таким образом, женитьба сына просто превращала нуклеарную семью родителей жениха в семью сложную. И эта сложная семья состояла из двух супружеских пар: отец – мать и сын с женой. Если же в семье уже были женатые старшие братья, то молодожены просто пополняли число супружеских пар в этой сложной семье. Таким образом, в начале XX в. преобладающим типом семьи в России была сложная многодетная семья, состоявшая из представителей нескольких супружеских пар разных поколений. Ее средняя численность составляла пять–шесть человек.

Таким образом, неолокального, т.е. отдельного, поселения молодых супругов у русских не существовало. И ведущим был виролокальный брак, т.е. проживание жены в семье мужа. Однако в ряде случаев по хозяйственным соображениям существовал и уксорилокальный брак, т.е. проживание у родителей жены. Престарые родители невесты шли на такой шаг в том случае, если в семье не было больше мужчин трудоспособного возраста, и в этом случае брали к себе зятя. Но это лишь в том случае, если у родителей невесты не было сыновей, т.е. они либо умерли, либо и не рождались.

Большая русская семья состояла из родственников по мужской линии. Это означало, что дочери вырастали, выходили замуж и уходили в семью мужа, а вот взрослые сыновья оставались в семье, куда и приводили своих жен, следовательно, большая русская семья состояла из родственников по мужской линии. В родительской семье оставались и дети, которые в брак не вступали. Вот эти не вступившие в брак дети продолжали жить со своими родителями, а после их смерти – с братьями. А если они переживали и братьев – то со снохами и племянниками. Осиротевшие дети оставались, как правило, в семьях своих, своего деда по отцу или в семье дяди, т.е. что в русских семьях господствовал патриархат. Что касается включения в семью родственников по женской линии, то русские придерживались запрета на это действие. Поэтому престарелые тесть или теща чрезвычайно редко проживали в семье своего зятя. Менее строго обстояло дело с возвращением в семью вышедших замуж дочерей, у которых умирали мужья или их забирали в солдаты, т.е. вдов и солдаток. Они могли либо оставаться в семье мужа, либо вернуться к родителям.

Следовательно, в России не было экономических препятствий для вступления в брак, поскольку сын приводил невесту в семью отца и тем самым от него не требовалось независимого источника существования. А раз так, то и в брак вступали рано. В отличие от развитых стран, для России в период феодализма и капитализма был характерен ранний и поголовный брак. Если взять Европу второй половины XIX в., то 70,0% европейских женщин к 30 годам все еще не были замужем. В России же замужем к этому возрасту не были 23,0% женщин или только каждая пятая.

Достаточно интересно, на наш взгляд, причины возникшей разницы объяс­няет Л. В. Милов. По его мнению, данная ситуация во многом была обусловлена природно-климатическими факторами, определившими специфические условия формирования и развития великорусской народности. Во-первых, это лесисто-болотистая территория, нынешний центрально-нечерноземный район, малопригод­ный для занятия земледелием. Во-вторых, климатические условия здесь очень суровые, цикл сельскохозяйственных работ необычайно короток для Европы – всего 130 дней. А поскольку почва плохая и временной цикл сельхозработ крайне невелик, то русский крестьянин должен был в короткий промежуток времени вложить в свой надел огромный объем ручного труда с использованием всех трудовых ресурсов семьи. Проблема рабочих рук стояла на Руси очень остро и ради нее, по мнению Л. В. Милова, крестьянин был готов женить своих сыновей в возрасте 10–12 лет.

Что касается развода, то он рассматривался православной церковью как величайший грех, ибо супруги даны друг другу до конца жизни. Только в редчайших случаях люди решались на развод, и церковь его санкционировала. Коэффициент разводимости составил в России в 1913 г. всего 0,02%. Это означало, что в Российской Империи на 100,0 млн. человек православного населения было расторгнуто всего 4,0 тысячи браков. При этом львиная доля разводов приходилась на город. Причина этого заключалась в том, что крестьяне верили, что брак свят и расторгнут быть не может.

Более частым было расторжение брака из-за смерти одного из супругов. По представлениям крестьян, вдовство – это божье наказание. Правда, повторный брак вдовых не осуждался, а вот третий брак в крестьянской среде, безусловно, порицался. Крестьянское мировоззрение не могло смириться с тем, что вдова или вдовец, наперекор божьей воле, стараются изменить свою судьбу. Поэтому крестьяне и говорили, что "первая жена от бога, вторая – от человека, а третья – от черта". Однако в жизни нужда заставляла вступать в брак и во второй, и в третий раз. Причем в повторный брак вступали многие, поскольку овдовение было весьма распространенным явлением. В начале XX в. к 50 годам вдовой становилась каждая четвертая женщина, к 60 годам – каждая вторая, т.е. половина. Особенно значительным удельный вес вдов был на территории горнозаводских уездов Урала.