Социологическое наблюдение для Лумана – это наблюдение второго порядка или наблюдение наблюдения. Чтобы соотнести оба уровня наблюдения, Луман вводит различение риска и опасности. Если потенциальный урон «привязывается к решению» и рассматривается как его последствие, тогда речь идет о риске решения. Если же возможный урон анализируется как обусловленный внешними факторами, т.е. привязывается к окружающей среде, тогда можно говорить об опасности. Это не означает, что определение чего-то как риска или опасности полностью оставлено на милость наблюдателя. «Существует определенный барьер, например, необратимый сдвиг в экологическом балансе или возникновение бедствия уже не может быть связано с каким-то конкретным решением .». Сдача в аренду кладовки. Недорогая аренда кладовки www.skladovka.ru.

Как бы то ни было, подчеркивает Луман, в современном обществе нет поведения, свободного от риска. Для дихотомии риск/безопасность, это означает, что нет абсолютной надежности или безопасности, тогда как из дихотомии риск/опасность вытекает, что нельзя избежать риска, принимая какие-либо решения. Другими словами, надо оставить надежду, что новое знание увеличивает вероятность перехода от риска к безопасности. Напротив, чем лучше мы знаем то, что мы не знаем, тем более глубоким становится наше осознание риска. Чем более рациональными и детальными становятся наши вычисления, тем больше аспектов, включающих неопределенность по поводу будущего и, следовательно, риска, попадает в поле нашего зрения. «Современное рискоориентированное общество – это продукт не только осознания последствий научных и технологических достижений. Его семена содержатся в расширении исследовательских возможностей и самого знания».

Наконец, Луман, как и другие, видит в проблеме риска политический аспект. Так как политическая оценка допустимого риска или безопасной технологии будет играть значительную роль, «пространство для соглашения будет, скорее всего, найдено в этом поле, а не в поле различных мнений по поводу первичного риска. Но именно такая перспектива перетягивает политику на ненадежную территорию. Политика подвержена не только обычным и очевидным тенденциям гипероценки или недооценки рисков, что

изначально вызывает политизацию тем, но также искажениям, проистекающим из того факта, что первичный риск считается контролируемым или неконтролируемым в зависимости от предполагаемого результата. Любая оценка риска была и остается контекстуально обусловленной». Поэтому «мы должны по другому взглянуть на различие риска и опасности в этом контексте, в частности в отношении к политике. Если бы это было только вопросом опасности в смысле природного бедствия, упущенная возможность его предотвращения сама стала бы риском. Очевидно, политически легче дистанцироваться от опасностей, чем от рисков – даже там, где вероятность потери или масштаб потери больше в случае опасности, чем в случае риска .

… Если даже предотвращение ущерба возможно в обоих ситуациях, могло бы тем не менее быть уместным <заранее> определить, трактуется ли первичная проблема как опасность или как риск».

Современная коммуникация, по Луману, предполагает выбор между альтернативами, что само по себе является рисковым. Но, несмотря на подрыв основ традиционной рациональности, коммуникация, и ничто иное, остается тем средством, с помощью которого общество как система производит и воспроизводит себя. Именно коммуникация обеспечивает социальное сцепление. Луман ищет решение проблемы нормализации общества в аутопойэтическом типе коммуникации. Термин «аутопойэтический» означает, что формирование и структурирование системы не являются следствием воздействия внешних факторов. Протест не импортируется в систему из внешней среды; это конструкт самой социальной системы. Система познает себя в процессе, посредством которого все факты, ей доступные, прессуются в форму протеста и воспроизводятся с ее помощью.

Система «открыта по отношению к теме и случайному событию, но закрыта в отношении логики формирования протеста». И далее очень важное замечание, перекликающееся с активистской парадигмой А. Турэна: «Общество таким образом осмысливает себя в форме протеста против себя самого».

Итак, Луман предлагает не завершенную социологическую теорию риска, а варианты рефлексии по поводу возможностей создания такой теории. Он пытается поставить социолога в положение не критика современного общества, вошедшего в эпоху глобального риска, а компетентного эксперта, помогающего обществу вернуть утраченное состояние «нормальности».