В экономически развитых странах индексация доходов населения выступает одной из форм их государственного регулирования наряду с налоговой системой и политикой цен. По некоторым видам доходов (в основном заработной платы наёмных работников) она была введена после второй мировой войны, в период резкого повышения цен, хотя Великобритания, США, Норвегия, Австрия используют индексацию с 20-х годов. Сейчас индексация доходов в связи с повышением цен практикуется в 11 западноевропейских странах, а также в США, Канаде, Японии, Австралии. В общенациональном масштабе она осуществляется в Бельгии, Дании, Греции, Италии, Нидерландах, Австралии: где она фиксируется в соглашениях предпринимателей, профсоюзов и государства.

В других странах (США, Японии, Швейцарии, Великобритании) индексация доходов происходит на уровне отдельных фирм и отдельных отраслей, не носит гарантированного характера и проводится по соглашению между предпринимателями и профсоюзами.

Германия, Австрия, Ирландия, Португалия, Швеция вообще не имеют механизма индексации, гарантирующего автоматическое повышение заработной платы с учётом роста потребительских цен. В этих странах покупательная способность заработной платы поддерживается путём пересмотра тарифных ставок и окладов в периоды заключения новых коллективных договоров, т. е. применяется метод компенсации.

Периодичность индексации заработной платы: в США – 4 раза в год, в Италии – 1 раз в год, в Бельгии и Люксембурге – ежемесячно. В одних случаях применяется шкала пунктов (в Дании, Италии); в других – шкала процентов (в США, Швеции, Испании). В последние годы индексация доходов населения, в первую очередь заработной платы, в экономически развитых странах начинает терять своё значение. Заработная плата всё больше становится в зависимость от результатов экономической деятельности.

У бедных от 50 до 70% дохода тратится на питание, в результате им не хватает денег на лекарства, коммунальные услуги, ремонт квартиры, приобретение хорошей мебели и одежды. В нашей же ситуации за чертой бедности т.е. немогущие позволить себе продукты первой необходимости находятся около 25% населения одной из самых территориально и ресурса обеспеченных страны мира.

А для того чтобы показать всю ничтожность нашей ситуации приведу данные вековых давности.

Границы бедности меняются в историческом времени. Раньше человечество жило много хуже, и численность бедных была выше. В античной Греции 90% населения по меркам того времени проживало в бедности. В Англии эпохи Возрождения около 60% населения считалось бедным. В XIX в. масштаб бедности сократился до 50%. В 30-е гг. XX в. только треть англичан относились к бедным, а через 50 лет - всего 15%. По меткому замечанию Дж. Гелбрейта, в прошлом бедность была уделом большинства.

Несмотря на огромный разрыв во времени между нами и временем Дж. Гелбрейта проблема рассматриваемая спустя столько времени и столько прогрессов XXI в. Сохранилась и не потеряла свою актуальность и является одной из первостепенных для многих стран подчеркну, что развитых.

Общество раскололось на две неравные части: аутсайдеров и маргиналов (60%) и состоятельных (20%). Еще 20% попали в группу с доходом от 100 до 1000 дол., т.е. с 10-кратной разницей на полюсах. Причем одни ее «обитатели» явно тяготеют к верхнему полюсу, а другие - к нижнему. Между ними - провал, «черная дыра». Таким образом, среднего класса - основы стабильности общества - у нас до сих пор нет.

Почему почти половина населения оказалась за чертой бедности? Нам постоянно внушают - как работаем, так и живем . Так что нечего, как говорится, на зеркало пенять . Да, производительность труда у нас ниже, чем, скажем, у американцев. Но, по мнению академика Д. Львова, наша зарплата безобразно мала даже по отношению к нашей низкой производительности труда. У нас человек получает лишь 20% от заработанного (да и то с огромными задержками). Выходит, что в пересчете на 1 доллар зарплаты наш средний рабочий выпускает в 3 раза больше продукции, чем американец. Ученые считают, что до тех пор, пока зарплата не будет зависеть от производительности труда, рассчитывать на то, что люди станут работать лучше, не приходится.