Во-вторых, на месте последующих скобок с многоточием «(…)» в цитированном отрывке из “Мёртвой воды” даётся пояснение следующего содержания:

«Тем, кто по разным причинам не в состоянии признать бытие Бога — Творца и Вседержителя — и сатаны, скажем, что языки народов не удерживают пустословия, за которым не стоит никаких объективных или субъективных явлений. Поэтому при чтении данной работы под Царствием Всевышнего Господа Бога они могут понимать иерархически упорядоченную совокупность явлений в природе и в обществе, обладающую как минимум качеством поддержания устойчивости процессов развития без взаимоуничтожения однокачественных систем в пределах одного иерархического уровня. А под иерархией сатаны — ещё одну иерархически упорядоченную совокупность явлений в природе и обществе, обладающую альтернативным качеством антагонизации всего и вся и дополняющую первую иерархию явлений до полноты мировосприятия атеиста» (цитата с некоторыми изменениями, уточняющими смысл).

В-третьих, в «гипотезе» бытия Бога в науке возникает потребность достаточно часто, хотя эта потребность в наши дни редко признаётся её представителями публично. Так президент Российской академии наук Юрий Осипов в марте 2007 года на Соборных слушаниях на тему «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий» сделал следующее признание:

«Создание любой стройной научной системы неизбежно приводит к мысли о существовании, как в нашей среде говорят (выделено мною. — НГ), абсолютного разума» (приводится по публикации в «Независимой газете» от 27.11.2007 г.: Андрей Ваганов, «Знание обессилило»: http://www.ng.ru/science/2007-11-28/16_mrakobesie.html). Дальше этого представители науки в своём большинстве не идут, а такого рода высказывания в учебники по тем или иным отраслям естествознания атеистическая традиция науки не допускает ни под видом выявленной проблемы, ни под видом гипотезы, разрешающей проблему в случае своего практического подтверждения.

Однако осознание Промысла и отношение к нему — должно быть личностно своеобразным, поскольку при насаждении всеобщего «стандарта исповедания», прежде всего, подавляется религиозное чувство, совесть, и получаетя субкультура зомбирования психики.

В годы перестройки был главным редактором теоретического журнала ЦК КПСС «Коммунист».

В 1952 г. на XIX съезде был избран членом Президиума ЦК КПСС.

В частности, этические представления — в зависимости от их характера — либо позволяют получать подтверждаемые Жизнью ответы на вопросы, относимые к религиозной проблематике, либо не позволяют приблизиться к изучению явления религиозности в жизни общества.

Н.И.Рыжков “Десять лет великих потрясений”, Москва, «Книга. Просвещение. Милосердие», 1995 г., с. 29.

«Я говорил про обновление социализма, а сам знал к чему дело идёт. Александр Яковлев — о перестройке, демократии, “стабильности”» (интервью А. Костюкова с А.Н. Яковлевым, опубликованное в «Независимой газете» 2 декабря 2003 г. в связи с 80-летием «архитектора перестройки»).

Если говорить о том, каких бед возможно было избежать, то, в частности, можно было избежать Чернобыльской катастрофы. В 1957 г. вышел в свет другой научно-фантастический роман И.А.Ефремова — «Туманность Андромеды». В одной из сюжетных линий романа речь идёт о гибели на одной из планет цивилизации вследствие того, что она развивала ядерную энергетику на основе тех технологий, которые вели к накоплению радиоактивных отходов. В результате некой катастрофы на планете цивилизация погибла. Это было написано за 29 лет до Чернобыля, но те, кто делал в СССР научные карьеры и завоёвывал социальный статус, работая в области ядерной энергетики, не вняли предостережению. В постсоветские времена взят курс на расширение сектора ядерной энергетике в энергетическом балансе страны вопреки тому, что никаких научно обоснованных гарантий безопасности и решения проблемы накопления радиоактивных отходов атомная наука после Чернобыля так и не дала. Ссылки якобы на секретность в данном случае здесь не уместны, поскольку проблема носит глобальный характер и открытая публикация информации о её разрешении — это не только обеспечение безопасности других государств, но и защита своего собственного населения от последствий возможных катастрофических выбросов радиации в авариях на ядерных объектах за рубежом.