Примером последствий изменения как этнического пространства бывшего СССР, так и этнической стратификации во вновь образованных на его территории государствах может стать положение 25,3 млн. этнических русских (более 17% все­го русского на селения СССР), оказавшиеся после распада Союзного государства за пределами РФ.

Масштабы и последствия, в том числе, и политические, сложившейся ситуации еще не в полной мере осознаются не только институтами власти постсоветских государств, но и самими современниками дезинтеграции СССР. По данным массо­вых опросов еще восьмидесятых годов большинство русских в бывших союзных республиках считали своей Родиной не Россию и не республику своего проживания, а Советский Союз в целом. Потеряв его, они по сути своей превратились в апатри­дов, потому что всегда были по своей самоидентификации больше советскими, а не русскими людьми.

На эту и без того тяжелую социально-психологическую травму накладываются еще два немаловажных обстоятельства, усугубляющих сложность положения фор­мирующейся русской диаспоры.

1. По данным переписи 1989 года около половины русских нового зарубежья родились в этих местах, именно там их «малая родина» — привычный уклад жиз­ни и среда обитания. С Россией их связывает только язык и происхождение, поэто­му возвращение на так называемую историческую родину для них — не одни лишь экономические и материальные издержки переезда, но и коренная ломка устоявших­ся привычек и ценностей.

2. Крайне мала доля тех, кто свободно владеет новыми государственными язы­ками, ибо до распада СССР основным языком общения был русский, а не язык титульного населения той или иной республики.

Отношение к русским в бывших союзных республиках стало меняться еще до его распада: так, по данным ВЦИОМ (сентябрь 1991 года) о его ухудшении, в част­ности, заявили 79% русских в Молдавии, 75% — в Киргизии, 54% — в Азербайджа­не, 59% — в Западной Украине, 34% — в Казахстане.

Неприязнь к русским обусловлена причинами как этнокультурными («размы­вание» этнической идентичности «нерусских» народов СССР под воздействием аккультурации /русификации/), так и этнополитическими, а неприятие советского периода истории /советофобия/ переносится на «имперский» народ—русских /русо­фобия/. Негативные установки представителей титульных народов вновь образо­ванных государств подпитываются, а, отчасти, и формируются официальной поли­тикой местных элит — во всех бывших союзных республиках взят курс на строитель­ство национального государства, что далеко не всегда соответствует реальному соотношению этнических групп в населении страны.

Однако при всей внешней схожести положение русских в новом зарубежье обнаруживает существенные региональные отличия: вряд ли можно утверждать, что новая русская диаспора составляет единую общность по перспективам своей дальнейшей судьбы. Основных различий, на наш взгляд, — три:

1) мера совпадения правового статуса национального меньшинства с реаль­ной численностью русской общности в населении государства (так, например, по­ложение русского в Нарве, где титульного населения менее 10%, заметно отлича­ется от положения русского в Ереване, где титульное население превышает 98%);