Помимо контролируемых сознанием идеально-типических образований, социологическое объяснение всегда наделено «структурным» или допредикативным, дорефлективным аспектом: "объяснительная структура" (например, у Э. Дюркгейма "объяснительными структурами" выступают "социальный факт" и "социальная действительность", понятая как causa sui) не есть элемент сознания, она не может быть деконструирована, а затем воспроизведена по рефлективной схеме. Существование допредикативного опыта предполагает, что первичная концептуальная система, кодифицируемая естественным языком, не имеет универсального характера, поскольку любой язык есть модель ("исчисление") практик, а не "дом бытия", неустранимая среда бытийствования агента. Необходимым и всеобщим «посредником» между агентом и социальным миром скорее выступают практики, без которых агент не может обойтись даже в абстракции. Действи-тельность социального агента — это его и других агентов практики, взятые вместе с телесностью. Практики, осуществляющие отношение агента с социальным миром, составляют как событийный горизонт, так и базис пред-объяснения. Их универсальность конституируется социальными отношениями и заключается в выходе за пределы любой возможной наличной ситуации. Открытость — условие действительности любого возможного социологического знания. Логически данное условие представляет собой отношение социальной реальности к социальному миру, которое можно изобразить как отношение необъективированного к объективированному. В открытости социальная реальность раскрывается практикам социолога как множество присутствий (необъективированное) социального мира (объективированное).

Социолог объясняет социальный мир особыми научными артефактами "объяснительными структурами", которые действуют сами по себе и которые ученый может не объяснять — они фактически сами себя объясняют и задают горизонт социологического познания. Объяснительные структуры изначальнее, чем теоретические установки социологической рефлексии, и образуют ее основу и предпосылку. Социологическое мышление en gros является пространственно-временной структурой объяснительных структур.

Социологическое объяснение представляет собой трансцендентный акт, выходящий за пределы сознания социолога47. Агент знает лишь содержание своего сознания, и если он может познать сущее социального мира, то лишь потому, что наличествует социальное отношение, производящее эту трансцендентность до всякого сознания. Социологическое объяснение — знание того, что происходит в действительности — изначально обусловлено открытостью социального мира, существованием социальных отношений, переходящих границы сознания вообще и социологического мышления в частности. Иначе говоря, социологическое объяснение определяется движением различия "объективированное/необъективированное", каковое осуществляется научным производством во взаимодействии с различными социальными силами.

Следовательно, допредикативное и дорефлективное "онтологическое объяснение" ("открытое", явленное в социальной реальности) совершается не на уровне теоретического сознания, а практически, как способ бытийствования агента, объективирующий необъективированное. В первую очередь оно есть условие эффективности социальных практик, а уж затем — понятие социологии. "Онтологическое объяснение" обретается в ходе объективирующих социальную действительность практик и непременно включено в их процесс. Объективирующие практики не просто условие "онтологического объяснения", они суть "онтологическое объяснение" как таковое, если опереться на интуицию, дающую сознание как практики (praktische Bewu?tsein). Подобная слитность "онтологического объяснения" с объективирующими практиками предполагает, что субъект и объект не расколоты, а нераздельны/неслиянны, поскольку объяснение обосновывается не субъектом или объектом порознь, но различием между объективированным и необъективированным. Говоря метафорически, "онтологическое объяснение" — не «предикат» социального мира, а его «субъект», равно как и практики — это не «предикат» агента, а его «субъект». Практики захватывают, вовлекают в себя агента. Именно они, а не объясняющий агент являются субъектом "онтологического объяснения". Этот субъект, однако, не может быть с исчерпывающей полнотой определен дискурсивно. Естественно, что социолог не может ограничиться инструментальным, прагматическим истолкованием, неразрывно связанным с породившим его практическим и недискурсивным контекстом: ему будет просто нечего сказать, тогда как он вынужден сообщать о результатах своей деятельности в дискурсивной форме. Поэтому собственно социологическое объяснение (являющееся не способом бытийствования социолога, а одним из видов познания) начинается лишь на рефлективном уровне. "Онтологическое объяснение" (т. е. в сущности «предварительное», не ставящее перед собой задачи rerum cognose causas) по отношению к объяснению социологическому выступает необходимой предпосылкой и неустранимым нетематизированным «горизонтом». Его можно представить как объединение в процессе практик «горизонта» объясняющего агента и «горизонта» объясняемого сущего социального мира. Точнее говоря, социологическое объяснение устанавливается различием между «онтологическим» и собственно социологическим объяснением.