***

Мы исследуем лишь тогда, когда помним, чт(значит исследовать. В исследовании социолог проецирует себя в то, чем он не является и отрицает то, чт(он есть. Для него исследовать — значит встречаться с иным, нежели социологический, опытом бытийствования, причем само бытийствование уже каким-то образом определено до онтологии. На правах социального института социология устанавливает всякое отношение к сущему как пред-ставление и опредмечивает социальный мир в исследовании, так что сущее социального мира институционализируется как предмет представления48. Восприятие рефлексии как основополагающего отношения социолога (отождествляемого с субъектом) к социальной реальности делает возможным ее определение как предметности (см.: [4, с. 184]).

Всякое познание мотивировано социальными интересами, выражает обусловленную точку зрения, и в этом смысле существует"…только перспективное "познавание"…" [16]. Не существует замкнутого в себе социологического мышления, из самого себя логически обосновывающего закономерность своих имманентных представлений. Теоретическое мышление обусловлено наличной жизненной ситуацией мыслителя: "за каждой теорией стоят аспекты в(дения", присущего определенной социальной позиции [17, с. 108]. Поэтому социальный мир протеичен: он никогда полностью не выявляется социологическим исследованием. Социологическая теория не может охватить его весь, целиком, но фиксирует лишь отдельные ракурсы, открывающиеся с неизбежно частичных точек зрения, а «тотальность» или "всеобщий вид" ускользает, — как храм Василия Блаженного: "…На соразмерном основании вознеслось здание, симметрию которого не увидишь ни с какой стороны. Оно все время что-то скрывает…" [18].

Социологическое мышление не есть sui generis, условие собственной возможности, хотя бы в силу того, что тематическая действительность любого предмета социологического познания фундируется его не-тематической возможностью. Правомерно рассматривать социологическое сознание не как коррелят эмпирического явления, а как факт самой являемости социального мира или «открытости» социальной реальности. Порождающей структурой, которая определяет социологическое мышление и благодаря которой ему вообще может быть что-то непосредственно дано, открыто является бытийственное, практическое отношение агента к социальному миру, располагающееся «до» или "по эту сторону" интенционального отношения.

Социология начинается с наблюдения, принимающего все таким, "как оно есть", но мы знаем, что такое начало является результатом. Социологически это означает, что агент повинуется социальному миру, признает данный мир единственно возможным, поскольку в процессе фило- и онтогенеза его когнитивные структуры оказались объективно увязаны с социальными.

Любая теория неизбежно основывается на дорефлективных нететических тезисах, поскольку социолог открыт миру, практически считается с ним, хочет он того или нет. Эти нететические тезисы, которые не мыслятся как собственно концептуальные суждения, выражают доксу — отношение основополагающего непосредственного принятия действительности, служащего основанием любого другого отношения к ней (см.: [19, с. 37]).

Докса есть ансамбль непосредственных (в том числе, неинтенциональных) отношений агента с социальным миром, который может быть с некоторой долей условности истолкован как весьма специфическая форма познания, выраженная в неэпистемическом опыте. Докса отнюдь не выпадает из сознания, но всегда оказывается запредельной суверенному разуму. Жизненно-практический (включая допредикативный, нерефлективный) опыт дает социологу нечто, недостижимое теоретически. Рефлектируя над жизненно-практическим опытом, исследователь нередко искажает его, рационализируя нерациональное, придавая черты «постсовременности» архаике и т. д. Для того, чтобы получить действительно научное знание о социальном мире, необходимо реконструировать донаучное "неявное знание" во всей полноте и сложности его структуры. Поэтому социология не существует «как-строгая-наука», открывающая абсолютную истину вне зависимости от доксического опыта ее агентов, будь то рафинированные интеллектуалы, "красные профессора" с рабфаковским прошлым, андроиды или марсиане.